Из Нового комментария к Книге Закона

Алистер Кроули

I:57. Взывайте ко мне под звездами моими! Любовь есть закон, любовь в согласии с волей. Глупцы да не поймут любовь превратно, ибо есть любовь — и любовь. Есть голубь — и есть змей. Выбирай как следует! Он, пророк мой, сделал выбор, ведая закон крепости и великую тайну Дома Божьего.
Все эти старые буквы в моей Книге верны, но ? [Цадди] — не Звезда. Это также тайна: мой пророк откроет ее мудрым.

«Любовь есть Закон, любовь в согласии с Волей» — истолкование общего закона Воли. Полностью оно рассматривается в «Книге Алеф»; приведу здесь несколько относящихся к делу отрывков из этой Книги:
«Вот очевидный и окончательный Растворитель философского узла, стянутого вокруг вопроса о Предназначении и Свободе Воли: Путь твоей Орбиты изначально заложен собственным твоим Я, всеведущим и всемогущим, превознесенным в Вечности; и потому всё, что отводит на твою долю Предназначение, на самом деле с необходимостью проистекает из выбора, совершенного твоей собственной Волей. Так эти два соперника, сражавшиеся, как гладиаторы, на арене Философии на протяжении стольких веков, объединяются друг с другом в Любви в согласии с Волей, каковая есть Закон Телемы.

О, Сын мой! Нет такого сомнения, что не разрешилось бы уверенностью и восторгом от касания Жезла нашей Воли; применяй же его изобретательно и разумно. Усваивай этот Закон все полнее и глубже, и обретешь совершенство.

Смотри! Вот Триумфальная Процессия, в которой каждая Звезда свободно мчится по истинной своей орбите, не зная сомнений; и сам ты шествуешь среди них в безграничной радости и торжестве, и Небеса приветствуют тебя, и Свет твой — как Маяк для заблудившихся в Ночи скитальцев».

I:58. Я дарую немыслимые радости на земле: уверенность — а не веру — при жизни в том, что будет по смерти; покой несказанный, отдохновение и блаженство; и я не требую взамен никаких жертв.

Основные из этих радостей — 1) Блаженное Видение, в котором восприемнику Ее милости непрерывно открывается Красота вкупе с безмятежной и невыразимой радостью; 2) Видение Чуда, в котором непрерывному постижению Тайны Вселенной сопутствует восторг перед ее Изощренностью и Мудростью. Первая относится к Тиферет, степени [Младшего] Адепта, вторая — к Бине, степени Мастера Храма.

Уверенность в том, что касается смерти, проистекает из Магической Памяти и различных мистических переживаний, без которых невозможно постичь Жизнь.

«Покой несказанный» даруется через Транс, в котором уничтожается Материя; «отдохновение» — через Транс, в котором окончательно уравновешивается Движение. «Блаженство» же обретается в Трансе, сочетающем в себе оба эти достижения.

«И я не требую взамен никаких жертв»: ритуалом поклонения служит самадхи. Также см. далее, стих 61.

I:59. Благовоние мое из смолистых деревьев и камедей; и крови в нем нет; ибо мои власы — деревья Вечности.

По-видимому, Владычица Наша говорит о Своих волосах как «деревьях Вечности» в связи тем, что Космос имеет древовидную структуру. Последняя наблюдалась в ходе видения «Звездной Губки». Поясню, что я имею в виду, приведя достаточно подробное описание этого видения.

Видение «Звездной Губки»

Это весьма своеобразное видение сыграло важнейшую роль в моей внутренней жизни, и я очень часто упоминаю о нем в своих магических дневниках. Насколько мне известно, до сих пор ничего подобного нигде не описывалось, и сам я, пересматривая свои заметки, с удивлением обнаружил, что так нигде и не описал его достаточно четко и внятно. По-видимому, оно настолько глубоко вошло в мою плоть и кровь, что все это время я бессознательно предполагал, будто оно общеизвестно, — точно так же, как всем известно, что у человека два легких, и потому никто не упоминает об этом прямо, хотя достаточно часто это подразумевается как данность.

Теперь я понимаю, что необходимо описать это видение со всей возможной аккуратностью, насколько мне вообще удастся облечь его в слова и справиться с заключенными в нем логическими противоречиями, неизбежными ввиду того, что явление это наблюдалось в состоянии сознания, отличном от обыденного.

Видение развивалось постепенно. Оно возвращалось так много раз, что я не могу даже сказать, на каком этапе оно обрело законченность. Однако первый раз я запомнил достаточно ясно.

Произошло это во время моего затворничества, в доме на берегу озера Паскани в Нью-Гемпшире. Я перестал осознавать что бы то ни было, кроме вселенского пространства, в котором светились бесчисленные яркие точки; и я понял, что это физический образ Вселенной, представленной в ее, так сказать, базовой структуре. Я воскликнул: «Пустота, и в ней огоньки!..». Сосредоточившись на этом видении, я добился того, что пустое пространство, прежде преобладавшее в нем, утратило первоначальную значимость; пустота сменилась сиянием, но светящиеся точки так и не затерялись в нем, и поэтому я закончил фразу восклицанием: «…но какие!»

На следующем этапе видения эти сверкающие точки отождествились с небесными звездами, с идеями, душами и т.д. Кроме того, я постиг, что каждая звезда соединяется лучом света с каждой из прочих звезд. В мире идей каждая мысль неизбежным образом связана со всеми прочими мыслями; каждая такая связь — это, разумеется, тоже мысль; каждый луч — сам по себе звезда. Созерцатель видения воспринимает эти бесконечные ряды непосредственно. Рассуждая логически, ему должно казаться, что все пространство заполнено однородным ослепительным сиянием. Но на деле все обстоит иначе. Пространство действительно заполнено сплошь; но каждая из заполняющих его монад совершенно самостоятельна. Простой читатель на этом месте может воскликнуть, что выступать с подобными заявлениями способен только помешанный. Однако это будет слишком поверхностный взгляд на проблему. Здесь я могу лишь сослаться на «Введение в математическую философию» Бертрана Рассела, где тщательно обосновывается как вышеприведенное положение, так и некоторые из последующих. В то время я еще не читал этой книги, а когда прочел, то усмотрел в ней поразительное подтверждение ценности мистического опыта: оказалось, что посредством его разум, владеющий лишь самыми элементарными познаниями в математике, как и было в моем случае, может мгновенно осознать некоторые глубочайшие и важнейшие математические истины и овладеть новым способом мышления, совершенно чуждым обычному уму, — редким даром, доступным лишь величайшим из мыслителей.
В ходе дальнейшего развития видения я осознал, что вселенной присуща высокоорганизованная структура, что некоторые звезды в ней превосходят остальные величиной и яркостью. Я начал искать сравнения, которые помогли бы мне объяснить увиденное. Несколько подобных попыток описаны ниже в настоящем комментарии. Здесь опять-таки обнаруживаются определенные аналогии с некоторыми свойствами бесконечных рядов. Пусть читатель не удивляется, столкнувшись с идеей числа, которое невозможно увеличить посредством сложения или умножения, с идеей ряда бесконечных рядов, каждый из которых вдвое длиннее предшествующего, и так далее. Это отнюдь не какая-нибудь «мистическая околесица». Как показывает Рассел, истины такого уровня куда менее сомнительны, чем самые общепринятые аксиомы (тем более что многие из аксиом, привычных уму среднего человека, в действительности неверны). Но для того, чтобы оценить эти истины по достоинству, нужно приучиться мыслить особым способом, на первый взгляд не совместимым со здравым смыслом.
Здесь я позволю себе ненадолго отвлечься, чтобы продемонстрировать, как это видение помогло мне непосредственно постичь механику некоторых явлений, при упоминании которых прежде приходилось лишь разводить руками и утверждать, что это непостижимо.

Пример №1. Я начал осознавать собственные процессы мышления; я воспринял свое сознание как Главнокомандующего некой армии. В этой армии был штаб, укомплектованный специалистами по различным чрезвычайным вопросам. Был разведывательная служба, поставляющая мне информацию об окружающей среде. Был военный совет, определявший относительную важность предоставленных данных. Достаточно было лишь немного напрячь воображение, чтобы воочию увидеть дебаты, разворачивающиеся на этом совете, — к примеру, представить себе, как кто-нибудь выдвигает предложение, превосходное с тактической точки зрения, но начальник штаба налагает на него вето. Еще один шаг, и я мог бы начать разыгрывать всю эту сцену в лицах. И тут меня осенило, что в этом-то и заключается разгадка «раздвоения личности»: попросту говоря, человек естественным образом олицетворяет «персонажей» внутреннего конфликта, подобно тому, как дикарь одушевляет деревья и скалы, приписывая им сознание.

Пример №2. В бытность мою на Монтауке1 я как-то вынес спальный мешок просушиться на солнце. Потом я вышел забрать его и обратился к нему в шутку: «Ну, мастер Мешок, пора баиньки», — как будто он маленький мальчик, а я его няня. Это было чистой воды дурачество, но внезапно у меня мелькнула мысль: а ведь в каком-то смысле этот мешок — и в самом деле часть меня! Две идеи щелкнули и соединились как влитые: я понял, каким образом человек может сойти с ума и возомнить себя чайником.

По этим двум примерам читатель может составить некоторое представление о том, как мистический опыт помогает осознать различные механизмы человеческого мышления.
На следующем этапе видения на первый план вышло тождество между Вселенной и умом. Я стал искать более глубокие аналогии. Меня преследовало странное ощущение, что искомое лежит на поверхности, что оно совершенно очевидно и хорошо мне знакомо. И наконец меня словно громом поразило: да это же нервная система! «Ум — это нервная система!» — вскричал я с воодушевлением, достойным самого Архимеда. До меня не сразу дошло, что мое великое открытие — сущая банальность.

Я посмеялся над своей наивностью, но вскоре пришел к другому открытию: я вдруг понял, почему именно банальности кажутся нам такими убогими. Причина в том, что всякая банальность — это итог некой цепочки рассуждений, которая в свое время была безупречна во всех отношениях. Банальность подобна жене через несколько лет после свадьбы: она не утратила своих прелестей ни на йоту, однако муж почему-то отворачивается от нее ради какой-нибудь совершенно никчемной девицы.

Я обнаружил, что могу прослеживать цепочки мыслей, в конечном счете приводящих к рождению той или иной банальности. Для начала я брал несколько несложных идей и начинал развивать их. Каждый шаг на этом пути вызывал во мне восторг орленка, что воспаряет все выше и выше в лучах рассвета, вскипающего над пурпурной каймой океанской ризы; затем многоцветье этих розовых, золотых, зеленых лучей сливалось воедино и растворялось в пламенеющем солнечном шаре; и в немыслимом экстазе, сотрясающем до основания всю душу, я вдруг постигал, что эта сфера пылающего света — всего лишь прописная истина, общепризнанная, не внушающая ни малейших сомнений и не вызывающая ничего, кроме унылого безразличия, ибо все ее поняли давным-давно и приняли как естественный и необходимый элемент мироустройства. Поначалу тот факт, что последовательность блистательных умозаключений может увенчаться такой прописной истиной, потрясал меня и вызывал отвращение. Но вскоре я понял, что таким образом я повторяю на собственном опыте триумфальное восхождение человечества — переживаю в собственной душе череду его крылатых побед, скрепленных в конце концов мирным договором, пункты которого можно подытожить, например, в такой избитой фразе, как «красота зависит от формы».

Вдаваться подробнее в анализ видения Звездной Губки было бы бессмысленно — хотя бы потому, что разнообразным выводам и следствиям из него несть числа. Достаточно повторить, что на протяжении последних пяти лет оно составляло основу большей части моей работы, и напомнить читателю, что в своей чистейшей форме оно было явлено как «Пустота, и в ней огоньки».

Так что в завершение этого примечания я приведу несколько глав из «Книги Алеф», в которых описаны различные формы видений, родственных вышеописанному.

De Herba Sanctissima Arabica2

Припомни, о Сын мой, сказку древних евреев, которую принесли они из города Вавилона, о том, как Навуходоносор, Великий Царь, восскорбев Духом, был отлучен от людей на семь лет и ел траву, словно вол3. Итак, этот Вол есть буква Алеф и Ату Тота, число которого Нуль, а имя которому Маат — Истина или Маут — Коршун, Всеобщая Мать, как Образ Госпожи нашей Нут, но который также называется Дураком, а это — Парсифаль, «чистый простец», и, следовательно, тот, кто идет Путем Дао. И он же — Гарпократ, Хор-Ребенок, попирающий (как говорит в своей Псалтыри Дауд, бадави, ставший царем4) Льва и Дракона5; то есть он пребывает в Единстве со своей Сокровенной Природой, как показал я тебе в Слове своем о Сфинкс6. О Сын мой! Намедни сошел на меня Дух вкусить и мне Травы Арабов и силою чар ее узреть назначенное для Просветления очей моих. Но не могу ныне поведать об этом, ибо было в том Таинство Преодоления Времени: за один час по нашей мере земной я снял урожай целого эона, так что и десяти жизней не хватит, чтобы пересказать все.

De Quibusdam Mysteriis, Quae Vidi7

Однако же, как человек может установить памятный знак или символ, обозначающий десять тысяч раз по десять тысяч, так и я могу попытаться передать тебе Понимание посредством Образа. И здесь нам будет в помощь твой собственный опыт, ибо тому, кто знаком с предметом, достаточно знака в напоминание, а тот, кто не знаком, и за год наставлений его не постигнет. Итак, вот первое из несметных чудес того Видения: посреди поля черноты, гуще черного бархата, было единое Солнце Всего Сущего. Затем вокруг Него появились малые Кресты, греческие8, от края и до края Небес. Преображаясь геометрически, они меняли Форму на Форму, и Диво поглощало Диво, и тысячу раз по тысяче сменились они чередой, в круговращении своем пахтая Вселенную, пока не сбили ее в Квинтэссенцию Света. Сверх того, в другой раз я созерцал все сущее в образе Пузырей, радужных и сверкающих, излучающих собственный свет всех цветов и всех сочетаний цвета, и мириады их сменялись мириадами, покуда нескончаемая красота их не обессилила мой ум, истощив в нем силу восприятия, так что я был вынужден совлечь с себя Бремя этого Сияния. Однако, о Сын мой, даже все это вместе взятое не стоит одного-единственного Луча той Зари, за которой грядет наше Истинное Видение Святости.

De quodam modo meditationis9

Главным же из того, что было ниспослано мне, стало постижение мысленных Перемен или Перестановок, совершаемых усилием воли и ведущих к Истине, подобно Ступеням Лестницы, поднимающейся до Небес, — по крайней мере так я называл их в то время, подбирая фразу, которую Писец, сохранявший Слова мои, мог бы высечь на обрамлении Стелы моих Трудов. Но тщетны, о Сын мой, все мои старания поведать об этом в подробностях; ибо свойство Травы этой таково, что работа ума ускоряется тысячекратно и более, и только так появляется возможность рассчитать каждый шаг, облеченный в Образы чрезвычайной сложности и всепоглощающей красоты, но ни осмыслить их, ни, тем более, произнести хоть одно слово из наименования их не хватает времени. Кроме того, ступени эти были столь многочисленны и столь равнозначны между собой, что ни одна из них не удержалась в памяти, — сохранилось лишь некое понимание метода, по причине своей тонкости не выразимое словами. Поэтому теперь я вынужден невероятным усилием воли сосредоточивать свою мысль, чтобы высказать эту Тайну. Ибо метод этот достоин и полезен: при помощи его ты без труда и с удовольствием достигнешь Совершенства Истины, от какой бы Мысли ни случился в твоем Размышлении первый скачок, — и так ты увидишь, что все дороги ведут на Монсальват и во Храм Святого Грааля.

Sequitur De Hac Re10

Теория и опыт, насколько я располагаю оными, привели меня к убеждению, что прежде, чем использовать данный метод, человек должен пройти Посвящение и утвердиться в Нашем Законе. Ибо метод этот представляет собой следствие нашего Тайного Прозрения о Вселенной — о том, почему сущность ее всецело совершенна. Каждая мысль — это отделение, но от этого есть лекарство: сочетать каждую мысль с ее противоположностью, как я и поступал во многих своих предыдущих сочинениях. И совмещать их друг с другом следует со всею страстью духа и с молниеносностью света, дабы экстаз был спонтанным. Поэтому желательно, чтобы ты исходил Путь Антитезы заранее, и в совершенстве знал ответ на всякую задачу, и держал его в своих мыслях наготове. Ибо свойство этой Травы таково, что все происходит со скоростью, непостижимой рассудку; малейшее сомнение собьет тебя с толку, разрушит твою Лестницу и низвергнет твой ум туда, откуда ты начал, — к обычному восприятию впечатлений от окружающей среды. Истинная суть этого метода — разрешение и разрушение всех сложностей во взрыве экстаза, в котором каждая частица обретает совершенное дополнение и уничтожается (утрачивая обособленное бытие) в оргазме, достигнутом на ложе твоего ума.

Sequitur De Hac Re

Тебе хорошо известно, о Сын мой, сколь несовершенна мысль в двух измерениях, отделенная от своей противоположности и, кроме того, ограниченная в своем размахе, поскольку этой противоположностью мы (как правило) доводим до полноты не всю Вселенную, а только данное рассуждение. Так, противопоставляя Здоровье и Болезнь, мы включаем в сферу их пересечения только одно-единственное качество, присущее всякой вещи, и не более того. Вдобавок, по большей части нелегко бывает найти или сформулировать истинную контрадикцию какой бы то ни было мысли как утвердительную идею, а не просто формальное отрицание данной мысли в неких общих словах, и в результате простейшим ответом оказывается обычный антитезис. Но не следует слову «белый» противопоставлять выражение «все, что не является белым», ибо оно пусто и бесформенно; его невозможно признать ясным, простым и утверждающим некое понятие; а следует говорить «черный», ибо в таком ответе будет заключаться образ, исполненный смысла. Итак, связывание противоположностей уничтожает их лишь частично: мы тотчас же осознаём, что остался некий осадок, не получивший разрешения или не обретший равновесия, и образ его вторгается в наш ум с невыразимым великолепием и радостью. Но не поддавайся на этот обман, ибо само существование остатка — доказательство его несовершенства. Ты должен призвать его дополнение и уничтожить их обоих в Любви, как и предыдущую пару. Метод этот непрерывен и ведет от грубого ко все более тонкому и от общего — к частному, растворяя все сущее в единой субстанции Света.

Conclusio De Hoc Modo Sanctitatis11

Знай же, что для впечатлений, воспринимаемых органами чувств, без труда находятся свои противоположности, такие, как длинное по отношению к короткому или светлое — к темному; и так же обстоит дело с чувствами и ощущениями, например, любовь по отношению к ненависти или истинное — к ложному; но чем острее между ними антагонизм, тем более он подвластен иллюзии и тем более относителен. Так, слово «длинный» не имеет смысла вне соотнесения с неким мерилом; но любовь не настолько условна, ибо ненависть — ее родная сестра, во многом причастная их общей природе12. А теперь слушай, что открылось мне в Видениях Эфиров в пустыне Сахара, близ Тольги, на краю Большого Восточного Эрга13: выше Бездны всякое противоречие есть единство, и ни одно утверждение не может быть истинным иначе, как в силу заключенного в нем противоречия. Следовательно, при помощи этого метода ты со временем дойдешь до идей такого порядка, которые заключают собственную противоположность в самих себе и не имеют антитезиса. И на этом рычаг антиномий сломается в руке твоей; но, пребывая в истинном Равновесии, ты сможешь и далее воспарять в страстном порыве от Небес к Небесам, расширяя свою идею и возвышая ее, или же углубляясь в разумении своем через изучение Книги Закона и того, что сказано в ней о Госпоже нашей Нут и о Хадите, сущем в Сердце каждой Звезды. И если ты воистину посвящен, то одолеешь этот последний пролет своей Лестницы без труда, ибо сила трансцендентных антитез будет подталкивать тебя снизу, а освобождение от оков мысли, достигнутое тобою в этом Деянии Искусства, породит вихревое течение, что тягою истинного мастерства увлечет тебя ввысь.

Примечания

1. Юго-восточная оконечность острова Лонг-Айленд (Нью-Йорк, США), где Кроули провел лето 1918 года. — Примеч. перев.

2. «О священнейшей траве арабов» (лат.). — Примеч. перев.

3. Дан. 4:30—31: «…и исполнилось это слово над Навуходоносором, и отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него — как у птицы. По окончании же дней тех, я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне». — Примеч. перев.

4. Дауд — имя библейского царя Давида в Коране; бадави — араб-кочевник. — Примеч. перев.

5. Пс. 90:13: «…попирать будешь льва и дракона». — Примеч. перев.

6. Имеется в виду раздел «De Sphinge Aegyptiorum» («О Сфинкс Египетской») из «Liber Aleph», где сказано: «Силы Природы в Ней [т.е. в Сфинкс] предстают в равном развитии и распределении, и каждая из них уравновешена. […] Сфинкс — символ Соития Госпожи нашей БАБАЛОН со мною, ЗВЕРЕМ, во всей Полноте его [т.е. Соития]. Ибо если по Природе своей я — от Льва и Дракона, а Она [т.е. Бабалон] — от Человека и Быка, то по Служению своему — наоборот, как ты можешь понять, изучив Книгу Видения и Голоса. Таким образом, это символ Удовлетворения и Исполнения Желания и Великого Делания, символ Свершения Истинного Человека как Примирителя Наивысшего с Наинизшим […]. Следовательно, это Адепт, желающий с непоколебимой Мощью, подобно Быку, дерзающий со свирепой Отвагой, подобно Льву, познающий с проворной Понятливостью, подобно Человеку, и хранящий Молчание с возвышенной Утонченностью, подобно Орлу или Дракону. Более того, эта Сфинкс есть Образ Закона, ибо Бык — это Жизнь, Лев — Свет, Человек — Свобода, а Змей — Любовь. Далее, эта Сфинкс, будучи совершенной в истинном Равновесии, тем не менее, проявляется как Женское Начало, дабы стать дополнением Пирамиды, то есть Фаллоса, — чистого Образа нашего Отца-Солнца, Творческого Единства. Смысл этого Таинства в том, что Адепт должен прежде обрести Целостность сам в себе, объяв собою все сущее в должных пропорциях, и лишь тогда он сможет стать Невестой Единого и Всеобщего Трансцендентного в Его самом сокровенном качестве».


В этом отрывке Сфинкс — женский образ, что подкрепляется исходной образностью греческого мифа и тем фактом, что по-гречески «Сфинкс» — имя собственное женского рода (Сфинга, букв. «душительница»).


Бык (Телец), Лев, Дракон (Змей/Скорпион/Орел) и Человек (Ангел/Водолей) — четверо керубим, составляющих образ Сфинкс. С этими четырьмя частями Сфинкс соотносятся упоминавшиеся выше четыре способности Мага — знать, желать, дерзать и хранить молчание (по Элифасу Леви; примечательно, что Кроули в этом же фрагменте называет себя его реинкарнацией), а также четыре «луча», или «эманации», Закона (Law) Телемы, — Жизнь, Свет, Свобода, Любовь (Life, Light, Liberty, Love).— Примеч. перев.

7. «О некоторых Тайнах из тех, что я видел» (лат.). — Примеч. перев.

8. Греческий крест — простой равноконечный крест. — Примеч. перев.

9. «О некоем методе размышления» (лат.). — Примеч. перев.

10. «Далее о том же» (лат.). — Примеч. перев.

11. «Заключение об этом священном методе» (лат.). — Примеч. перев.

12. Еврейские слова «любовь» (AHBH) и «ненавистный» (AIB) имеют одинаковое числовое значение — 13. — Примеч. перев.

13. Тольга — город в вилайе Бискра (Алжир). Большой Восточный Эрг — крупный песчаный массив в пустыне Сахара. — Примеч. перев.


© O.T.O.
Перевод © Анна Блейз, 2009