Фрагменты из комментариев к Liber AL vel Legis. (I:63, II:34, II:72, II:73)

Алистер Кроули

I:63. Пой восторженную песнь любви для меня! Возжигай для меня благовония! Носи для меня украшения! Пей во имя мое, ибо я люблю тебя! Я люблю тебя!

Новый комментарий
В Обряде Призывания уместны любые действия, пробуждающие божественное начало в человеке.
Религия в понимании презренного пуританина — прямая противоположность такому подходу. Он — это жалкое существо — стремится убить свою душу, запрещая ей всякое самовыражение и отвергая любые действия, способные побудить ее к самовыражению. К черту все это запрещенчество!
Я взываю ко всем мужчинам и женщинам: каждый из вас — Звезда! Исполняйте этот священный Стих, как подобает!

Подлинная Религия — это, в некотором смысле, опьянение. Нам повсеместно говорится, что опьянение должно быть сокровенным, а не поверхностным; но я полагаю, что слово «вино» следует понимать в самом широком смысле — как всё то, что помогает высвободить душу. Условия и частности зависят от климата, земли и расы; каждому следует найти и подобрать для себя подходящее средство опьянения. Так, гашиш в тех или иных разновидностях, вероятно, годится для мусульман, населяющих жаркие сухие страны; опиум — для монголов; виски — для шотландцев с их угрюмым нравом и холодным климатом.

Сексуальное самовыражение тоже зависит от климата и так далее, поэтому для Сократа, Иисуса и Бертона, для Марии-Антуанетты и госпожи де Ламбаль, равно как и для наших Дон-Жуанов и Фаустин толковать Закон следует по-разному.

Приняв это к сведению, мы провозглашаем своими помощниками Диониса, Афродиту и Аполлона — Вино, Женщину и Песнь. Честь и слава Им и Природе Их!

Опьянение, то есть экстаз, — это ключ к Реальности. В «Пробужденном воодушевлении» (The Equinox I, IX) объясняется, что есть три Божества, предназначение которых — вести Душу к Постижению ее собственной славы: Дионис, Афродита и Аполлон — Вино, Женщина и Песнь.

Древние люди, как представители высокоразвитых культур — греческой, египетской и прочих, так и самые примитивные дикари, наподобие бурятов и папуасов, прекрасно осознавали это и совершали в качестве религиозных церемоний «оргии» — «священнодействия». Невежественные святоши, не понимавшие смысла происходящего, низвели слово «оргия» до синонима разврата. Все та же старая басня про лису и виноград! Если что-то тебе не по зубам, заяви, что это вообще невозможно; а если всем очевидно, что ничего невозможно здесь нет, — скажи, что это греховно!

Те, кто называет Мистицизм «пустыми фантазиями», а Магию «заблуждением», — это те самые критики, что отвергают поэзию, те самые люди, что не способны на Экстаз и на проявление Воли. Те, кто делает вид, будто Любовь им отвратительна, и подвергает гонениям Свободных Женщин и Свободных Мужчин, — это попросту бессильные старые хрычи, евнухи и психопаты.

В некоторых рабских странах дело дошло до того, что употребление вина стали запрещать законодательно1!

Хочу подчеркнуть, что Закон Телемы со всей определенностью призывает нас «пить сладкие вина и вина пенные» в качестве обязательного религиозного акта. Свободным мужчинам или женщинам, проживающим в странах, где это запрещено, остается выбирать одно из двух: бунт или эмиграцию.
Скрытое нарушение подобных запретов — это не Свобода. Оно превращает людей в рабов и лицемеров и подрывает уважение к Закону.

Не бойтесь! Через два года после введения запрета на водку Россия, до той поры безропотно сносившая любой произвол, взбунтовалась и совершила Революцию.

Религиозный экстаз необходим душе человека. Если удается достичь его посредством мистических практик, напрямую, как и полагается, по большому счету, то нужды во вспомогательных средствах не возникает. Поэтому индусы довольствуются трезвостью и не обращают внимания ни на какие орды завоевателей, время от времени заполоняющие их страну и устанавливающие в ней свое правление. Но там, где единственным известным способом достичь экстаза или его подобия остается алкоголь, люди должны получать его беспрепятственно. Попробуйте лишить их вина, пива или иного привычного напитка — и они тотчас заменят его морфием, кокаином или еще чем-нибудь, что можно будет без особого труда скрыть от посторонних глаз и употреблять незаметно.

Положите этому конец — и получите Революцию. До тех пор, пока у человека есть возможность расходовать избыток Энергии в развлечениях, жизнь кажется ему легкой, и он остается покорным. Лишите его Наслаждения, лишите его Экстаза — и он тотчас задумается о том, как его эксплуатируют и тиранят. Очень скоро он начнет подбрасывать бомбы, а спустя еще немного наберется сил и отправит своих угнетателей на виселицу.

<...>

II:34. Вы же, о люди мои, восстаньте и пробудитесь!

Не должно нам строить расчеты, спорить, критиковать; все это дробит нашу волю и ведет к застою. Все это — оковы, стесняющие наше Движение. Все это подрезает крылья нашему Пегасу. Нам должно восстать — Двигаться — Любить; так пробудимся же, преисполнимся бодрости и — “власы украсив, с пылкою отрадой оцепим стены Утреннего Града!» [из пьесы Кроули «Мировая трагедия»].

Тайна Магии — в том, чтобы “воспламенить себя молитвой”. Это простейший способ отличить Звезду, что, пламенея, кружится в небе. Ее не спутаешь с какой-нибудь Старой Девой, у которой все на свете вызывает только осуждение. Наша Вселенная — буйная скачка атомов, людей и звезд, где каждый всадник — Душа Света и Радости, оседлавшая Вечность.

Обратите внимание, что сперва мы должны “восстать”, и только после этого сможем “пробудиться”. До тех пор, пока мы не подкрепляем свое Устремление к Высшему соответствующим Действием, устремление это остается всего лишь мечтой (подобно желанию, исполнившемуся во сне и оставившему иллюзию удовлетворения, которая лишь отвлекает нас от попыток добиться желаемого в действительности). И только подтвердив свое намерение поступком, мы начинаем осознавать себя в полной мере и вступаем в подобающие взаимодействия с миром, в котором мы живем.

II:72. Всегда стремись к большему! и если ты истинно мой (а в этом не сомневайся), и если ты радостен вечно, то смерть увенчает всё.

Старый комментарий

Нет конца Пути: смерть — венец всему.

Новый комментарий
На пути этого стремления стоит немало преград. Не нам заявлять, что жизнь свою мы не ценим и в булавку. «Дорогу, господа! Я в духов превращу вас, только троньте!»2. Смерть — это Вершина, венчающая Делание.

Двигатель эволюции — отклонение от нормы. Когда какая-либо часть живого организма обгоняет другие в развитии, особь отклоняется от нормы своего вида. Поначалу это усилие совершается за счет других сфер приложения силы, и может показаться, что, ввиду общего нарушения равновесия, особи угрожает опасность. (Именно такое представление наверняка складывается у случайного наблюдателя — и он зачастую начинает упрекать и порицать экспериментатора.) Но если это отклонение от нормы предназначено для приспособления к какому-либо новому или ожидаемому в скором будущем фактору окружающей среды и если платой за него становится некая излишняя часть или же часть, которая когда-то была полезной, но теперь оказалась избыточной, поскольку служила для взаимодействия с фактором среды, более не представляющим для особи никакой угрозы, — то подобная адаптация биологически целесообразна.

Очевидно, что смысл любых упражнений, как умственных, так и физических, — в том, чтобы развить упражняемые органы в необходимом физиологическом и психологическом направлении.

Вредно принуждать какие бы то ни было органы или способности действовать по чуждому им закону. Когда родители заставляют сына выбрать неприятную ему профессию только потому, что им она нравится; когда Флоренс Найтингейл требовала открывать окна на ночь в Индии3, и в других подобных случаях Идеал начинает калечить и убивать.

У органов «нет иного закона, кроме “Поступай согласно своей воле”»4. Закон всякого органа определяется историей его развития и нынешними отношениями с его согражданами. Пытаться укрепить легкие теми же способами, что и конечности, бесполезно; певец, упражняющий голосовые связки, не стремится к тем же признакам успеха, что и скрипач, тренирующий пальцы. Но в одном все законы схожи между собой: все они утверждают, что сила и тонус наращиваются с помощью упражнений надлежащего рода, выполняемых регулярно и упорно, но без перенапряжения. Когда та или иная способность реализуется беспрепятственно, она развивается; критерием здесь служит ее готовность «всегда стремиться к большему», а оправданием ее существования — то, что она «радостна постоянно». Из этого следует, что «смерть — венец всему». Ибо жизнь, осуществившая все свои возможности, лишается цели: смерть — это, так сказать, ее диплом, свидетельство ее готовности включиться в новые условия более масштабной жизни. Точно так же ученик, освоивший школьную программу, умирает для школы, перерождается в берете и плаще5, торжествует, колеся по свету, умирает для кельи затворника и возрождается для мира.

Обратите внимание, что Ату «Смерть» в Таро соотносится со Скорпионом. Этот знак объединяет в себе три части: Скорпиона, который убивает себя собственным ядом, когда окружающая среда становится невыносимой (в кольце огня); Змeя, сбрасывающего старую кожу и обретающего тем самым новую молодость, увенчанного короной и раздувающего капюшон, движущегося волнообразно, как Свет, и вручающего человеку Мудрость ценой тяжких трудов, страданий и смертности; и Орла, который парит в небесах, дерзко обратив глаза, лишенные век, прямо на солнце. Для посвященного «смерть» — как придорожный трактир: она знаменует завершение некой части пути и предлагает сытный ужин, отдых и добрый совет о том, какие дела ему наметить на завтра.

Но в рассматриваемом стихе подчеркивается, в первую очередь, что смерть — это «венец» всему. Венец — это Кетер, Единство; если «Любовь по велению воли» использовала все возможности-Нут всех энергий-Ху любой данной Звезды-средоточия-Хадита, то Звезда эта полностью себя исчерпала, завершила определенную стадию своего пути. Соответственно, она принимает венец смерти и, оставаясь всецело самой собой, вступает в новую жизнь, притягивая равную себе дополняющую противоположность и исполняя с нею Закон в «любви по велению воли» в некой более возвышенной сфере.

Но никаких правил здесь не существует — до тех пор, пока каждый не определит их для себя сам: человек, уезжающий из Ирландии в Сахару, поступит благоразумно, отказавшись от таких «незаменимых» и «приличных» вещей, как непромокаемый плащ и терновый посох, в пользу тюрбана и кинжала.

«Нравственный» человек живет по Законам, чуждым здравому смыслу, а это глупо и нелепо, даже если в чем-то эти Законы себя оправдывают; ибо он — всего лишь механизм, беззащитный перед любой опасностью, ответ на которую не заложен в его конструкции изначально. Преклонение перед заведенным порядком — признак посредственности.

«Безнравственный» человек, возмущающий спокойствие в церкви громкими воплями, может попросту «буянить», но с таким же успехом он может оказаться сенситивом, уловившим первую дрожь землетрясения.

Мы, последователи Телемы, поощряем все возможные отклонения от стандарта; мы приветствуем всякую новую «мутацию»; единственный критерий ее ценности — в том, добьется ли она успеха или потерпит неудачу. Смеясь над переполохом мамы-курицы, мы помогаем «ненормальному» цыпленку добраться до воды; мы защищаем этого «гадкого утенка», зная, что наступит срок, и он превратится в лебедя.

Герберт Спенсер, беспощадно требовавший отправить Непригодных на виселицу6, только вторил тому первосвященнику из фарисеев, что выступил в защиту Павла7. Здравая биология и здравая теология вновь оказались заодно!

Вопрос о границах индивидуальной свободы исчерпывающе разобран в «Книге 111» («Книге Алеф»), обратиться к которой мы и рекомендуем ученику. Следующие четыре8 главы помогут составить общее представление об основных принципах нашего подхода:

«De Vi Per Disciplinam Colenda9.

Задумайся о тяготах холодного климата, о том, как они превращают человека в раба: ему приходится добывать себе кров и пищу непосильным трудом. Однако мощь его укрепляется в борьбе со стихиями, и духовная сила возрастает, поэтому он становится господином над людьми, обитающими в странах обильного солнца, где телесные нужды удовлетворяются без усилий.

Задумайся также о том, кто желает всех превзойти в беге или в бою, и о том, как он отказывает себе в вожделенной пище и во всех естественных для него удовольствиях, подчиняясь суровому распорядку тренировок. Принимая эти оковы, он тем самым исполняет в результате свою Волю.

Итак, посредством ограничения, в первом случае природного, во втором — добровольного, оба обретают бoльшую свободу. Таков же и общий биологический закон, ибо всякое развитие есть структурирование, или, как выразился бы педант, ограничение и специализация изначально неопределенной протоплазмы.

De Ordine Rerum10

Каждая клетка организма подчиняется общему физиологическому управлению, и мы, желающие, чтобы управление это осуществлялось должным образом, не требуем, чтобы каждая отдельная часть всей структуры была осознанно счастлива. Однако мы хотим, чтобы каждая из них исполняла свою функцию; и сбой в работе или бунт хотя бы нескольких клеток может повлечь за собой гибель всего организма. И даже те отдельные жалобы, которые мы называем болью, — это сигналы общей тревоги. Предназначение многих клеток — быстрая смерть, и поскольку в этом состоит их функция, они исполняют ее безропотно. Если бы гемоглобин сопротивлялся атаке кислорода, организм бы погиб, а вместе с ним — и сам гемоглобин. Итак, о Сын мой, прими во внимание эти факты, упорядочивая для себя мир по Закону Телемы. Каждый гражданин в государстве должен выполнять свою функцию в совершенстве и с удовольствием, уважая свою задачу как необходимую и священную и не завидуя задачам других. Только так можно построить свободное государство, руководящая Воля которого будет направлена исключительно на всеобщее благо».

Мы, последователи Телемы, полагаем, что человек имеет полное право принимать опиум. В результате он может разрушить свою телесную оболочку, но может и создать нового «Кубла-хана»11. Ответственность несет только он сам. Кроме того, нам хорошо известно, что «если он Царь», это не повредит ему — в конечном счете12. Мы верим, что мать-Природа защитит своих детей и Мудрость, их отец, восторжествует в них. Призывающие запретить человеку разрушать и губить себя ради его же блага или ради «тех, кто от него зависит», судят неглубоко. Тому, кто не способен выжить, следует позволить умереть. Нам нужны лишь те, кто способен побеждать самих себя и свою среду. Что же касается «тех, кто от него зависит», то одна из наших главных задач — упразднить саму идею зависимости от других людей. Женщины с детьми и младенцы — не исключение, как могло бы показаться на первый взгляд. И те, и другие исполняют свою волю: первые — волю к размножению, вторые — волю к жизни; забота об их благополучии должна быть первоочередной обязанностью государства, ибо, если они и зависят от него на протяжении какого-то времени, то и оно, в свою очередь, зависит от них. Не понимать этого — все равно что вырвать из груди собственное сердце только за то, что оно ослабло и нуждается в особой заботе. Но столь же неразумно было бы перекрыть использованным элементам выход из организма. Мы уважаем Волю-к-Жизни — и точно так же следует уважать Волю-к-Смерти. Человечество травит само себя, подавляя в себе естественные выделительные процессы.

Разумеется, каждого следует ценить по его достоинствам. Если человек ослаб из-за постигшей его беды или несчастного случая, однако желает исцелиться, то ближним следует помогать ему. Однако мешать игроку, пьянице, сластолюбцу или врожденному уроду плыть по течению к смерти — это преступление против государства и против них самих, если только своей упрямой решимостью подчинить себе обстоятельства они не докажут сами, что достойны обременить своим весом Ноев ковчег человечества.



II:73. Ах! Ах! Смерть! Смерть! ты будешь жаждать смерти. Смерть запретна, о человек, для тебя.

Старый комментарий
Но смерть запретна; полагаю, чтобы заслужить ее, нужно завершить [свою] работу; великолепие ее будет возрастать с годами, проведенными в стремлении к ней.

Новый комментарий
Смерть, Сон и Госпожа наша Нут взаимосвязаны между собой. (В профанном ключе эту тему разработали доктор Зигмунд Фрейд и его последователи, главным образом Юнг, к чьей работе «Психология бессознательного» мы отсылаем читателя.) Усталость от дневных трудов ведет к образованию ядовитых веществ [в организме], накопление которых и есть «Воля к Смерти». Все мистические достижения носят такой характер, тогда как вся магия проистекает из «Воли к Жизни». Временами мы все жаждем Нирваны, погружения в Безмолвие и так далее. Искусство здесь в том, чтобы проникать в глубины «Смерти», но тотчас же возвращаться, великолепно освеженными. Тот же способ применим и в больших масштабах, ибо всякая Жизнь есть Магия, а всякая Смерть — Мистика.
Почему же, в таком случае, Смерть «запретна»? Правомерно всё. Но мы должны трудиться «без вожделения к результату», принимая все как есть и не жаждая ничего, но наслаждаясь всем сполна. Пусть любовная песнь твоя во славу Смерти, твоей Матери и Госпожи, струится через года и набирает силу под звуки оркестра, коим будет для тебя все небо, полное звезд; но не думай, что удовлетворение — лишь в том, чтобы достичь Ее. Само томление по Ней и есть Блаженство.
Может показаться, что в этом стихе слово «Смерть» употреблено в ином смысле, нежели в предшествующем комментарии. Но обратите внимание, что запретна она для «человека». Иначе говоря, ее формулу не должно использовать тому, кто все еще несовершенен. Данная фраза не опровергает и даже не уточняет, а только подкрепляет наше определение. Жаждать смерти — значит, стремиться к полной реализации всех своих возможностей. И очевидно, что было бы ошибкой требовать перехода в следующую жизнь, еще не отчалив от пристани нынешней. Всевозможные резкие движения здесь порождают лишь сумятицу, раздражение и неловкость просто в силу своей неоправданности.

Именно по этой причине необходимо как можно раньше установить, в чем заключается ваша истинная Воля и во всех подробностях разработать план ее осуществления. Многие способны (и даже склонны) формулировать свою волю как догму и строжайшим образом посвящать всю свою жизнь исполнению этой задачи, жестко подавляя все посторонние увлечения и именуя этот путь «сосредоточенностью». Это ошибка, и ошибка очень опасная. Ибо человек не может знать наперед, что какая-либо способность, кажущаяся (на первый взгляд) бесполезной или даже вредной для его работы, не приобретет со временем чрезвычайную ценность. И если она к этому времени атрофируется — горе ему! Более того, ее подавление может пагубно отразиться на всем организме, подобно тому как в грудных железах, лишенных возможности исполнить свою природную функцию, нередко развивается раковая опухоль. В лучшем случае человек просто осознает, что содеянного уже не исправить; но и тогда сожаления об упущенных возможностях могут преследовать его до конца дней.

Единственный безопасный путь заключается в том, чтобы неукоснительно следовать Закону Телемы. Каждое побуждение, пусть даже самое незначительное, необходимо для поддержания устойчивости всей системы; пушка может взорваться из-за малейшего изъяна в литье. Каждое побуждение, сколь бы оно ни расходилось с основным направлением действий, — тоже часть общего замысла; нарезка канала не противоречит предназначению оружейного ствола. Поэтому следует признавать все составляющие своего естества и развивать каждую из них по ее особым законам, сохраняя совершенную непредвзятость. Бояться здесь нечего, ибо каждому виду поставлен естественный предел в развитии: рано или поздно он начинает испытывать нехватку пищи или давление со стороны соседей либо же перерастает сам себя и преображается. Нет нужды беспокоиться и о гармонии и пропорциональном развитии своих многообразных способностей: достойнейшие из них выживут, а совершенство целого станет очевидным, как только части разрешат свой спор и война между ними сменится уравновешенной стабильностью, свидетельствующей о том, что теперь они правильно реагируют друг на друга и на свое окружение. Следовательно, Соискатель посвящения должен изучать самого себя с неистощимой энергией, проницательностью и безошибочной тонкостью, но при этом довольствоваться наблюдением за игрой своих инстинктов и не пытаться руководить ими. И только когда он постигнет их все, можно будет перейти к упражнениям, которые позволят ему прочесть Слово своей Воли. А затем, обретя осознанную власть над собой, дабы исполнить эту Волю, он должен будет взять за правило использовать все свои способности отрешенно и беспристрастно (точь-в-точь как принято регулярно проверять пистолеты и делать несколько пробных выстрелов), не ожидая, что они когда-нибудь ему пригодятся, но обеспечивая себе уверенность в том, что они сработают, если такая необходимость все же возникнет.

Эта теория посвящения настолько важна для всех соискателей, что я приведу пример того, как собственное мое невежество в данном отношении породило ошибку, а ошибка повлекла за собой урон. Моя Воля, как мне теперь известно, заключалась в том, чтобы стать Зверем 666, Магом, Словом Эона — «Телема»; чтобы провозгласить этот новый Закон перед человечеством.
Жажда личной свободы, чувство превосходства над половым влечением, решимость победить физический страх и слабость, презрение к чужим мнениям, поэтический дар — все это было мне присуще и всему этому я предавался сполна. Ни одна из этих особенностей не завела меня чересчур далеко, не вытеснила другие и не подорвала моего общего благополучия. Напротив, каждая самостоятельно развилась до своего естественного предела и каждая принесла неоценимую пользу в осуществлении моей Воли, когда я осознал ее, сумел организовать ее войска и со знанием дела направить их против инерции невежества.

Однако некоторые свои побуждения я подавлял. Я отказался от честолюбивых мечтаний о дипломатической карьере. Я умерил свой пыл ученого. Я попрал благоразумие в финансовых делах. Я не давал воли своей разборчивости в вопросах кастовой чистоты. Я маскировал свою стеснительность бравадой и пытался уничтожить ее нарочитой эксцентричностью. Эту последнюю ошибку я допустил в панике, однако все остальные были вполне осознанными жертвами, возложенными на алтарь Магии, моего божества.

И все они были приняты, как мне казалось когда. Я достиг всего, чего желал, и даже большего. Но теперь я понимаю, что не должен был налагать ограничения на свое развитие и уродовать свою судьбу. Если пригвоздить гуся к доске и кормить его силой, получишь фуа гра, кто бы сомневался; но гусю-то это на пользу не пойдет! Можно возразить, что этими жертвами я закалил свой характер и что на самом деле поступать иначе я просто не мог. Бешеный слон Хочубытьмагом оказался сильнее упряжки волов? Ясное дело, можно сказать и так; но, мне все-таки кажется, лучше было бы обойтись без бешенства. Будь я сейчас был каким-нибудь послом, сведущим в науках, финансово обеспеченным и безупречным в глазах общества, я смог бы исполнить свою Волю путем прямого влияния на сильных мира сего, изложить эти комментарии в форме, убедительной для мыслителей, и опубликовать «Книгу Закона» во всех уголках Земли. А вместо этого я изгой, подозреваемый в преступлениях, презираемый учеными, отвергнутый людьми своего класса и нищий. Если бы я только мог вернуть молодость! Но иного пути на эту гору мне уже не избрать: там, над ледяными пиками, открытыми всем ветрам, сквозь клочья мятущейся вьюги уже видна пронзающая облака вершина, и теперь до нее не так уж и далеко.

Но я, само собой, ни о чем не жалею! Может быть, я даже ошибаюсь, считая признаками безрассудства это явное насилие против природы и несчастье, проистекшее из него. Быть может, другая дорога не привела бы меня в Каир, к зениту всей моей жизни, к исполнению моей истинной Воли в Айвазе и претворению ее в Слово этой Книги. Быть может, это остатки «вожделения к результату» пытаются смутить меня лживыми наветами и возвести на меня напраслину этими доводами, так похожими на правду. Быть может, моя нынешнее бедственное положение — и есть то самое состояние, которое необходимо для свершения моего Труда. Кто может сказать, что есть сила, а что — бессилие? Кому достанет дерзости судить о завтрашнем дне или о том, какие, причины, соединяясь, порождают Следствие, человеку неведомое?

Разве не был Лао-цзы изгнан из родного города? Разве Будда не просил подаяния в отрепьях? Разве Мухаммеду не довелось бегством спасать свою жизнь? Разве Вакха не заклеймили презрением и позором? Разве кто-нибудь превзошел бы Джозефа Смита13 в ненаучности? Однако каждый из них свершил свою Волю; каждый провозгласил свое Слово, и вся Земля повторяет его по сей день! И каждый достиг этого в силу того самого обстоятельства, которое кажется нам столь ужасным. Я же вооружен всеми их орудиями разом; так пристало ли мне сетовать, что я иду на битву с голыми руками?



II:74. Долгота жажды твоей обернется силой Ее славы. Долго живущий и жаждущий смерти страстно — вовеки Царь среди Царей.

Новый комментарий
Нет смысла непрестанно то погружаться в Транс, то выходить обратно. Следует неуклонно увеличивать продолжительность и размах обоих этих состояний. Тогда периоды жизни будут постепенно становится все длиннее и ярче, а периоды смерти, оставаясь, по всей вероятности, очень краткими, станут достигать бездонной глубины.

Вопрос Времени в целом мы уже рассмотрели достаточно глубоко. Данный комментарий относится только к состояниям «обыденного» сознания, в которое мы регулярно входим через определенные промежутки времени. Изложенное здесь правило следует изучить в связи с предыдущими замечаниями; стихи с 61-го по 74-й включительно образуют связный фрагмент; обратите внимание на слово «смерть» в стихе 68. Здесь очевидно намерение отождествить Вершину Любви с Вершиной Жизни. В таком случае естественно будет задаться вопросом: может ли в слове «смерть» заключаться некий более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд? Скорпион, зодиакальный знак Смерти, в действительности символизирует половую, или репродуктивную, природную функцию. Это Орел, преодолевающий тягу Земли, самообновляющийся Змей и самоуничтожающийся Скорпион. В алхимии это принцип Гниения, «Черный Дракон», чье состояние мнимого распада — лишь прелюдия к радужной весенней поре Человека в Разноцветных Одеждах. Нимфа Весны — Сиринга, трепещущая полая тростинка, которой недостает лишь Дыхания, чтобы наполнить мир музыкой, — влечет к себе Пана, Бога-Козла, владыку экстатического вожделения, чьими трудами вновь утверждается Лето во всем своем блеске.

Очевидно, что «долгота жажды твоей» зависит от количества потенциальных возможностей, которые следует реализовать. Иными словами, чем сложнее Ху14 Звезды, тем более велик человек и тем острее он чувствует потребность в этой реализации.

Примечания


1. Кроули подразумевает «сухой закон», действовавший в то время в США. — Примеч. перев.
2. Аллюзия на реплику Гамлета «Я жизнь свою в булавку не ценю» и цитата из его последующей перебранки с Горацио и Марцеллом (У. Шекспир. «Гамлет», I, 4, пер. Б. Пастернака). — Примеч. перев.

3. Флоренс Найтингейл (1820—1910) — английская сестра милосердия и общественный деятель, основательница первой в мире школы медсестер (при больнице св. Фомы в Лондоне), автор трудов по системе ухода за больными и ранеными. Упомянутый здесь эпизод ее биографии подробно описан в книге Литтона Стрэйчи «Флоренс Найтингейл» из серии «Знаменитые люди викторианской эпохи» (1918). Флоренс была убеждена в пользе свежего воздуха и настаивала на том, чтобы больничные палаты тщательно проветривались. В Индии это способствовало распространению инфекции, разносчиками которой были москиты. Однако ничто не могло убедить Флоренс в опасности подобной практики; невзирая на протесты местных врачей, она требовала держать окна в больницах постоянно открытыми и отменила свое распоряжение только по прямому указанию вице-короля Индии. — Примеч. перев.

4. Цитата из «Книги Закона», III:60. — Примеч. перев.

5. Форма одежды английских студентов. — Примеч. перев.

6. В эссе «Представительное правительство — на что оно годно?» (1857). — Примеч. перев.

7. Деян. 23:9: «Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу». — Примеч. перев.

8. Далее в оригинале приводятся только две главы из «Книги Алеф». — Примеч. перев.

9. «О развитии силы посредством дисциплины» (лат.). — Примеч. перев.

10. «О порядке вещей» (лат.). — Примеч. перев.

11. «Кубла-хан» — неоконченная поэма С.Т. Кольриджа, которая, по рассказу самого поэта, явилась ему во сне под воздействием опиума. Проснувшись, Кольридж начал записывать поэму, однако его отвлек случайный посетитель. Позднее Кольридж вернулся к работе, но обнаружил, что продолжение безвозвратно забыто. — Примеч. перев.

12. Аллюзия на «Книгу Закона», II:59: «Будь же бдителен! Любите всех, ибо вдруг среди них сокрыт Царь? Так ты говоришь? Дурак! Если он царь, ты не сможешь повредить ему». — Примеч. перев.

13. Джозеф Смит (1805—1844) — американский религиозный лидер, основатель секты мормонов. — Примеч. перев.

14. Ху (или ах, букв. «светлый, сияющий») — в древнеегипетских религиозных представлениях часть души человека, бессмертный дух, отождествляемый со светом. В комментариях к стиху 1:8 «Книги Закона» Ху определяется как «магическая сущность человека». Далее поясняется: «“Звезда”, или “Сокровенный Свет”, — это изначальная, индивидуальная, вечная сущность [человека]. Ху — это магическое одеяние, которое она ткет для себя, “форма” для ее Бытия, Превосходящего Всякую Форму; с помощью этого одеяния она может приобретать опыт через самосознание […]. Ху — это первый покров, гораздо более тонкий, чем разум или тело, и более подлинный, ибо его символическая форма определяется природой его Звезды». — Примеч. перев.

© O.T.O.
Перевод © Анна Блейз, 2009